Органы опеки отняли у приемных родителей из Тамбова ВИЧ-инфицированную девочку

Сейчас 13-летняя Оля в тубдиспансере, и людей, которых она называет мамой и папой, к ней не пускают: их обвиняют в том, что они довели ребенка до полусмерти.

ОТ АВТОРА: об истории Сергея, Марины и Оли Никитиных я узнала из Интернета. Скандальное видео, на котором сотрудники правоохранительных органов в штатском врываются в квартиру и избивают приемного отца ВИЧ-инфицированной девочки, а та в истерике кричит и просит не бить папу, взорвало интернет. Жуткие кадры тронули меня за живое, и я начала искать подробную информацию о семье.

Через знакомых мне удалось разыскать главу семейства — Сергея Никитина. В телефонном разговоре мужчина рассказал мне, что они с женой Мариной десять лет воспитывали ВИЧ-инфицированную девочку Олю (имя изменено), которую в 2005 году взяли из Дома ребенка в Москве. Тамбовчане стали первой семьей в России, взявшей под опеку ребенка со страшным диагнозом ВИЧ. Сергей признался, что они с Мариной искренне полюбили Олю и относились к ней как к родному ребенку. Но счастье было недолгим: больную девочку у них отняли.
Чтобы выяснить все детали запутанной истории, я договорилась встретиться и пообщаться с Сергеем Никитиным. В гости к нему я приехала 25 апреля. Мужчина встретил меня на улице Пензенской возле деревянного домика, в котором живет его теща и когда-то жила Оля. Сейчас ее комната с детскими рисунками и любимыми игрушками пустует. Усадив меня на диван, удрученный глава семейства начал свой рассказ.

- У нас с женой были проблемы со здоровьем, и мы не могли иметь своих детей, поэтому стали задумываться о том, чтобы взять приемного ребенка. В 2005 году по радио транслировали цикл передач "Детский вопрос", в эфире рассказывали про детей, рожденных от матерей с диагнозом ВИЧ, из Дома ребенка № 7 города Москвы. Там мы и услышали про Олю. Знаете, если здоровых детей еще разбирают, то у больных практически нет шансов на семью, потому мы решили взять такого ребенка, - рассказал Сергей Никитин. - Сразу после первой встречи мы поняли: Оля наша, она даже внешне на нас похожа, хотя биологические родители ее - другие люди. Ей было тогда два годика. Она стала нашим единственным и любимым ребенком, главной радостью.
Документы девочки еще не были готовы для удочерения, поэтому муниципалитет Москвы оформил малышку под опеку. Про биологическую мать девочки Никитины знали лишь то, что она, передав девочке ВИЧ, бросила малютку в роддоме и больше ее судьбой не интересовалась.

Когда все формальности были улажены, счастливые Никитины вместе с Олей вернулись в Тамбов. Но практически сразу начались проблемы.
- Мы не хотели лечить дочку в Тамбове, не доверяли местному ВИЧ-центру, а центр хотел, чтобы мы оставались у них, - излагает суть конфликта Сергей. - Им же на каждого прикрепленного человека выделяют субсидии.
Основания для недоверия у Никитиных были: результаты анализов, которые они делали Оле в независимой медицинской лаборатории, сильно отличались, от тех, что были получены в Тамбове. Поэтому Никитины возили девочку на консультации к специлистам в Рязань и Липецк. Там им рекомендовали отказаться от приема сильнодействующих препаратов для больных с ВИЧ, потому что их воздействие на организм ребенка непредсказуемо. Тем более что у Оли выявили, ко всему прочему, серьезное заболевание печени — гепатит С.
Но рекомендации сторонних врачей в Тамбове принимать не хотели. Никитины, в свою очередь, отказывались отдавать девочку в тамбовскую инфекционную больницу, опасаясь, что там ее могут "залечить до смерти".
Несмотря на постоянные походы по врачам, Оля росла счастливым и радостным ребенком - ровно до тех пор, пока в мирный лад семьи Никитиных не вмешались органы опеки.
Сергей рассказал, что они с женой Мариной уже спустя три года после того, как взяли Олю, начали бороться с чиновничьей машиной: с 2008 года семья судится с органами опеки, которые обвиняют их в том, что они ребенка не лечат и довели до полусмерти.
Но если в 2008 году в воспитании девочки чиновникам не удалось найти никаких нарушений, то в 2012 году суд все же обязал мать-опекуна поставить ребенка на учет в тамбовскую инфекционную больницу и на этом основании отстранил Никитиных от воспитания ребенка. Никитины продолжили судиться, подавать жалобы, но все было бесполезно.
- В мае 2014 года Марину вновь отстранили от обязанностей опекуна за неисполнение решения суда, - рассказывает Сергей. - А 11 июня двое сотрудников опеки с тремя сотрудниками полиции явились к нам домой, избили меня, сломали мне руку и забрали ребенка. 
Девочку поместили в приют, расположенный в Мичуринске, но спустя месяц Оля сбежала назад, к своей семье. Отдать ребенка, который находился в полуобморочном состоянии, чужим людям Никитины не могли - и начали прятаться.
- Оля позвонила нам, когда сбежала, и мы пулей вылетели из Тамбова, на машине подобрали ее, - продолжает рассказ Сергей. – Вы не представляете, в каком она была состоянии, - настоящая истерика. Все кричала: "Папочка, мамочка, не отдавайте меня им!" 
Однако представители опеки решили, что Никитины Олю из приюта выкрали, и обратились в полицию. В июле 2015 года на семью завели дело о похищении ребенка, Олю объявили в розыск. Фотография девочки появилась на сайте УМВД по Тамбовской области с пометкой о том, что "о ее местонахождении неизвестно с октября 2014 года"
- Даже соседи удивлялись, так как периодически ее видели, - говорит Сергей. - Дальше — больше. В полиции заподозрили, что Оля уже мертва, а мы скрываем ее труп. Чтобы доказать, что ребенок жив, нам даже пришлось записать видео, на котором Оля машет газетой со свежей датой выпуска.

Теперь Никитины вынуждены были скитаться и прятаться по съемным квартирам, на одной из которых их и подстерегли. Самый страшный день настал для них 9 сентября 2015 года, когда в их жилище нагрянули одетые в штатское полицейские.
- 8 сентября мы отмечали день рождения Марины, - рассказывает Сергей Никитин. - Наверное, полицейские надеялись, что я буду с похмелья, поэтому на следующий день и пришли, - но наша семья алкоголь не употребляет вообще.
Когда в дверь стали ломиться, перепуганная семья успела включить камеру и положить ее на стол.
- Не бейте папу! Я сдамся! Папу не трогайте, прошу вас! - кричит на видео перепуганная девочка. 
Но стражи порядка неумолимы: на кадрах видно, как мужчину скручивают и бросают на пол, а потом пинают ногами. Но и на этом расправа не закончилась. 
- У нас стояла банка с кислотой, которой я чайник чистил. Один из полицейских в пылу моего избиения ее пнул. Когда они меня повалили на пол, вся рубашка пропиталась соляной кислотой. После этого мне еще надели наручники, химическая жидкость под металлом разъела мне кожу чуть ли не до кости, - рассказал Сергей Никитин. - После этого я лечился три месяца. О том дне мне теперь всегда будет напоминать шрам на левой руке. Когда они в дверь к нам ломились, я между створками втиснул молоток. Полицейские взломали дверь, молоток упал на одного из них, а оформили все так, как будто я сам его им ударил. После этого инцидента на меня завели уголовное дело по факту нападения на сотрудника полиции, и теперь мне грозит 10 лет тюрьмы.

Девочку тем временем поместили в приют для детей "Орешек", из которого в октябре перевели в тубдиспансер. Никитины каждый день навещали Олю, но в марте им это запретили, а у ребенка отняли сотовый телефон. 
- Наша девочка заболела на фоне стресса, - утверждает Сергей. – Вот уже больше полугода она в тубдиспансере.
У центра по борьбе со СПИДом и органов опеки — другая позиция.
- Никитины довели девочку до тяжелого иммунодефицита, на фоне которого у девочки развился туберкулез, - прокомментировала главврач "Центра по профилактике и борьбе по СПИД" Марина Цыкина. - 8 лет мы судились с семьей Никитиных и рады, что хотя бы на каком-то этапе нам удалось обеспечить ребенку лечение.  
Никитины не оставляют надежды вернуть своего ребенка, силой отнятого у них органами опеки. Но пока единственная хорошая новость заключается в том, что обвинение в похищении девочки с них может быть снято.
- В рамках расследования уголовного дела установлено, что девочка самостоятельно, без какого-либо принуждения покинула "Центр социальной помощи семье и детям "Семейный родник" совместно с Никитиной М. А. и Никитиным С. Г. и впоследствии также добровольно находилась с ними до момента установления ее местонахождения, – прокомментировала помощник руководителя СУ СКР по Тамбовской области Елена Кярсна. - С учетом данных обстоятельств по делу в ближайшее время будет принято окончательное решение.
Сейчас Марину и Сергея к Оле не пускают. Отказывают органы опеки и журналистам, которые хотели встретиться с девочкой и узнать версию событий у нее самой.
- Но мы продолжим за нее бороться. Дочь - все, что у нас есть, - напоследок сказал Сергей Никитин.