Ректор Академии русского балета Цискаридзе: "Могу встать и скрутить 32 фуэте..."

В Президентской библиотеке состоялся видеолекторий на тему «Русская балетная школа: традиции и современность», приуроченный к 135-летию со дня рождения величайшей балерины XX века Анны Павловой и 80-летию со дня рождения народного артиста СССР Мариса-Рудольфа Лиепы. Перед студентами выступил артист балета и балетный педагог, народный артист России, ректор Академии русского балета имени А. Я. Вагановой Николай Цискаридзе. Мероприятие транслировалось в режиме онлайн на портале Президентской библиотеки в разделе «Прямые трансляции».

Николай Максимович начал свои размышления о балете с того, что российской школе, основанной на классическом танце, нет равной в мире. Ей без малого триста лет, привнесли балет на нашу почву французы, затем обогащали его вместе с итальянцами – и всё равно вершиной остаётся русская балетная классика, полётная и несравненная. А вот в том, что называется модерн, по словам Цискаридзе, мы, безусловно, отстали: не то чтобы катастрофически, просто несколько десятилетий были отрезаны от мировых трендов в этой области, не видели постановок Бежара, Ноймайера, Гадеса. Сейчас навёрстываем, да так, что во всём мире пристально следят за этой русской «новой волной». В Академии танца Бориса Эйфмана методика преподавания строится совершенно по-новому, «без пуантов» или не ориентируясь на них. И всё равно, по мнению лектора, достичь высот в искусстве танца можно только через «мачеху учения», в основании которой лежит отточенное ремесло русской классики, танец «на пальчиках».

Образную речь лектора дополнил профессиональный порыв: «Могу встать сейчас и скрутить 32 фуэте – это выучка, выдрессированность, на которой можно строить всё что угодно».

Балет – искусство, понятное без перевода. И тем не менее подавляющему большинству российских зрителей всегда была интересна хореографическая и педагогическая «кухня» одного их древнейших, а ныне ставшего элитарным искусств. Как известно, две российские столицы всегда спорили за право быть законодателями мод в этой области. Поэтому на лекции одного из корифеев танца, возглавившего после «московской» основополагающую «петербургскую» балетную школу, неизбежно возник вопрос из зала, какой школе он привержен? «Знаете, – ответил лектор, – как-то на показе в Москве я на максимуме исполнил один трудный элемент, за что заслужил реплику одного из мастеров балета: «Вот это, коллеги, истинная петербургская школа». Я тогда вынужден был поправить уважаемого мэтра: «Это не «петербургская» и не «московская школа» – это просто твёрдо выученный и отшлифованный у балетного станка элемент танца».

Постепенно лекция Николая Цискаридзе трансформировалась в своеобразный мастер-класс, который в режиме видео-конференц-связи он преподал своим коллегам и учащимся балетных школ, собравшимся у плазменных экранов филиала Президентской библиотеки в Тюменской области, библиотек Новосибирска, Пушкино, Кирова, Читы, а также российских центров науки и культуры в Баку, Бресте, Ереване, Киеве, Кишинёве, Улан-Баторе и др. Желающих задать вопрос мэтру было много, были также и просьбы. Некоторые из них Цискаридзе решал, не откладывая в долгий ящик. Скажем, коллеги из Кишинёва уполномочили Николая Максимовича похлопотать перед Президентом России и учредить Год балета; екатеринбургские педагоги поблагодарили ректора Вагановки за то, что тот поспособствовал открытию в Свердловской губернии, в глубинке, балетного училища; преподаватели Вятского колледжа культуры поинтересовались у Цискаридзе, нет ли у него в год 200-летия Мариуса Петипа желания возродить один из его спектаклей…

Очень много вопросов было задано по методикам отбора талантливых детей для балетных школ и училищ. В ответ на это Николай Максимович озвучил ответ одного из своих педагогов: «Когда ребёнок кладет руку на станок, сразу можно понять – пришёл солист или артист кордебалета».

Представляется, лекция в Президентской библиотеке сполна ответила на вопросы, что представляет собой не только артист Цискаридзе, но и ревнитель и организатор петербургской школы танца, какие включения в неё считает допустимыми и сохранит ли русский балет лидирующие позиции в мире.