Любите музыку, хоть «Ласковый май» - Аркадий Галковский

Этот музыкант не нуждается в представлении. Достаточно назвать его имя - и у любого жителя Пскова,  который не замыкает свою жизнь просмотром телевизора и работой с 9 до 18, найдется пара-тройка устойчивых ассоциаций, главная из которых, конечно, джаз.

Аркадий Галковский - первый главный дирижер Симфонического оркестра Псковской областной филармонии, известный саксофонист, преподаватель отдела "Оркестровые духовые и ударные инструменты" музыкального отделения Псковского областного колледжа искусств. А еще - невероятно обаятельный собеседник, в чем убедился корреспондент Центра Деловой Информации, побеседовавший с музыкантом накануне его 50-летнего юбилея и праздничного концерта в БКЗ по этому поводу.

- Аркадий Валентинович, первое, что приходит в голову в связи с вашим именем, - это, конечно, джаз. Объясните, пожалуйста, что это за музыка такая, что она значит для вас?

- Это способ. Знает человек две ноты - он может прийти и поучаствовать в процессе, с удовольствием. Даже зная одну ноту. А если ты можешь фразочку ковырнуть чуть-чуть - ты уже звезда. Ты можешь встать с людьми и полдня это играть, в тональности до мажор. Это начало. Был такой Карл Орф - немецкий композитор, который создал систему детского музыкального воспитания. Вся его система начинается с двух звуков, имитирующих "ку-ку". Он эти звуки природы, эту терцию раскручивает, и возникает целая система миропорядка. Для меня весь этот порядок начался с блюза как фона. Там в принципе, грубо говоря, три аккорда.

- Как началось ваше увлечение именно джазом?

- В детстве я вообще на музыку внимания много не обращал - как, наверное, все люди. А потом случайно получилось. Мы сидели на каком-то уроке, и тут в класс вошел мужчина и спросил: "Кто хочет в духовом оркестре играть?" Это был Мирон Исаакович Литвак. Тогда он работал на заводе Гидроимпульс, там был замечательный, шикарный зал. Он проверил слух, чувство ритма, я все повторил, он меня записал. Но в первый раз я, конечно, не пошел. Я учился в 3-4 классе, мне было что духовой, что не духовой оркестр, все равно. А потом вижу - друг мой идет с футлярчиком, красиво, это мне понравилось - думаю, ну дай, схожу. И я там прижился. Мирон Исаакович организовал эстрадный оркестр - типа биг-бэнда. Я играл на духовом альте - он применяется только в духовом оркестре, в аккомпанементе - умпа-умпа, и тут он мне вдруг выносит саксофон - ничего себе, вот это да! Вот эта мне штука сразу понравилась резко. Мы понемножку репетировали, потом музыкальная школа, и с того момента музыка пришла ко мне. Не я к ней, а она - ко мне.

Кто что слушает - это очень важно, особенно в детстве, юношестве. Для взрослых музыка в основном это фон в машине. Я помню, шел с репетиции (это моя любимая история, я ее неоднократно рассказывал), а рядом с Мебельным магазином на Завеличье есть ларечек "Союзпечать". Смотрю - пластинка, на ней человек, черный, ботинки желтые, удивительного вида человек, улыбается - зубищи огромные. Весь такой яркий. Думаю, это по моей теме. А так как бог есть, он человека и наводит на такие важные вещи. И я быстро домой сгонял - два рубля с копейками она стоила, дорого, но купил ее, и это решило всю мою жизнь. Армстронг развернул пение в другую сторону, показал совершенно новый способ звучания человеческого голоса, отличающегося от традиционного бельканто. Я эту пластинку слушал все время: из школы приду - включаю, что-то подыгрываю, где-то у меня уже палочки были украдены барабанные, газетку стелил на диван - как будто у меня установка. И это продолжалось долгие годы. Родители относились в пониманием. В то время уже были "Битлз", рок - но как-то не смог меня рок заинтересовать.

Я, кстати, за что Битлз не очень подлюбливаю... Они как спустились с трапа самолета в Америке, так все: джазу крышка. Поменялось все и пошло то, что мы сейчас называем попсой, ориентация на подростковый вкус. Сейчас подросток - это главный персонаж, на которого ориентируется искусство. Шоу-бизнесу удобно окучивать подростков: у них как раз возраст такой - они пытаются самовыражаться. 

- У ваших студентов есть какой-то интерес джазу?

- Есть. Но для каждого джаз - это свое. Для кого-то весь джаз сводится к пьесе "Караван" Дюка Эллингтона... И, наверное, это нормально для людей, далеких от музыки, любителей. Молодежь считает, что джаз - это мутная совершенно вещь, сложная и почти невозможная для понимания.

- Почему, с вашей точки зрения?

- Потому что не ведется разъяснительная, популяризаторская работа. Тот же канал "Культура" если показывает джаз, то в пол-второго ночи. Сейчас, конечно, есть интернет, но что там искать? Джаз ведь разный бывает.

- И плохой бывает?

- Конечно! В одной из своих передач Владимир Познер рассказывал, что в детстве в Америке его прислуга-негритянка водила в Гарлем в джазовый клуб, и маленьким мальчиком он слышал живьем Чарли Паркера, Армстронга. Он качественно рассуждает о джазе и очень хорошее определение дал: джаз - это когда два человека разговаривают, а третий может это слушать. Вот что такое джаз. Это обязательно форма беседы, коммуникации, причем и между людьми играющими, и между играющими и слушающими. Но единственная проблема: надо изучать этот язык. Чтоб на нем говорить - надо знать блюзовую гамму как минимум, аккорды какие-то, джазовые стандарты. 

- А как научиться джазу?

- Этому можно и нужно учиться. Это святое дело. Во-первых, есть устная традиция. Как с фольклором: древние песни передавались традиционным способом: дочке спела маме, маме бабушка, бабушке прабабушка и так далее. Каждая спела и что-то изменила - это способ бытования фольклора. Очень похожий способ у джаза. Здесь тоже традиция передается из уст в уста. Я слушаю Сонни Роллинза, что-то у него передергиваю - у музыкантов это называется "снимаю". Это эффективнейший путь. Все так изучали этот язык. Тот же Клэптон - он всю дорогу говорит, что сидел и снимал блюзовых мастеров. Без нот, без всего. Есть сейчас и другие варианты - по нотам, есть школы, есть этюды, например, выписанные на ноты соло Чарли Паркера. Это изумительная музыка! Только он это сразу играл! Такие люди и рождаются, может, пару раз за все время.

- Кто научил вас языку джаза?

- Сам. Никто не учил. Мне вообще если сказать откровенно, особо благодарить некого. И не ругаю никого. Долго самому долго доходить до всего. Надо же было еще хоть как-то научиться играть на этом (показывает на саксофон). Кажется, что оно блестящее, красивое, а это же сумасшедшая сложная вещь - как из этого извлекать звуки. Надо еще этот звук сделать, чтобы он был качественный. Причем инструменты похожи только с виду. Тенор-саксофон, альт-саксофон, альт, сопрано - у них разный тембр звучания и разный строй. Их целое семейство, пять штук. Есть еще баритон-саксофон, я все хочу его купить, он больше, чем тенор, с завитухой - Джерри Малиган играл, кстати, на таком. Изумительный музыкант! Внутри джаза было такое направление - cool, музыка западного побережья. Они не зажигали, как негры, но какая умная, какая красивая музыка!

Я всегда говорю - пока не попробуешь послушать, не поймешь. Спросили бы у меня в 87 году - любишь ты киви? Что бы я мог ответить? Я даже не знаю, что это. А сейчас могу сказать, что нет, не люблю. То же и здесь. А если попробуешь... На молодежь сейчас очень влияет мода. Они мне говорят: хочу играть Алексея Воробьева. А зачем? Я видел, это какой-то парень, вроде нормальный, но при чем здесь ты? Музыка у нас, что ли, закончилась - вечная, великая? В джазе, который ведет свою историю с 1910-х годов, уже можно говорить о великих исполнителях, композиторах: Дюк Эллингтон, Телониус Монк - это же звери просто!

- Какова ваша роль в этой великой истории?

- Я считаю себя на службе у музыки и джаза в частности. Что я делаю? В школу  прихожу играю, в детском саду играл, куда моя дочка ходит. Я, между прочим, сроду так не волновался, как перед этим выступлением. Пять раз в филармонию легче выйти, чем в этот детский сад прийти.

- Интересно, как они реагировали?

- Да как все люди. В детстве, говорят, все талантливые, все реагируют. Моя сидела - очень за меня переживала, вся белая. После концерта как обычно: все вешаются, "дайте дунуть", "возьми меня на ручки" - сразу все вместе.

Кто знает, от чего эта реакция зависит? От людей, наверное. Ведь человечество так делится: на тех, для кого музыка - шум, который мешает жить, особенно классическая музыка, сразу выключают, не дай боже, чтобы какая-то нотка проклюнулась в голову. Вторая категория - люди, которые что-то одно выбрали. Этот момент очень важен для подростков: он решает, что металлист, и вот он ограничивает себя этим, ходит в цепях, слушает только такую музыку. Потом это проходит, но музыка уже становится "музыкой моей молодости". Почему и популярны все эти дискотеки 90-х. "Ласковый май" - это же прелесть просто! Он вечен поэтому. Не потому что он так хорош, а потому, что есть люди, молодость которых пришлась на тот период.

- Почему вас миновали такие увлечения?

- Мне в этом смысле больше повезло. Нас воспитал Мирон Исаакович Литвак на свинге, биг-бэндах. Мы пацанами собирались дома у кого-нибудь, слушали пластинки - Бенни Гудмана, Каунта Бейси, Фергюсона. Не "Битлз". И аж подпрыгивали в одних и тех же местах, какие-то вставки - это же удовольствие почти физическое.

Один из таких последних случаев физической радости от музыки, полного удовольствия, как в бане, - когда в филармонии выступал оркестр имени Глена Миллера. Это просто радость сумасшедшая! Оркестров таких существует в мире три штуки. Глен Миллер погиб, но партитуры его - остались. Это был классный коллектив, он более попсовый и гламурный в сравнении с Каунтом Бейси, но красотища! Этот оркестр был из Голландии. В основном все среднего возраста, стильно одетые. Господи боже мой! Знаешь ведь до нотки все - вышел бы, сыграл... Они такие молодцы, когда уже стали петь на пять голосов - тут с ума можно было сойти. И я сижу, не знаю, что делать. В такие моменты на все готов - прыгать, кричать. Никакой рок так не делает.

- У вас были варианты другую профессию выбрать?

- Я после училища хотел отвильнуть. Я умный был, книжки читал, у нас была изумительный педагог по литературе - Галина Александровна Петрова. Видимо, из-за нее собрался на философский факультет. Сейчас ведь ни буквы не читают - времени нет. А у нас откуда бралось? Занимались и успевали еще любовь крутить.

Любовь - это когда нет выбора. Никакого. И в отношении к человеку, и в профессии. Я это почувствовал, когда мы в 82-83 году были на джазовом фестивале в Витебске. Я играл тогда "Элегию" - Мирон Исаакович написал ее специально для меня. Выходил, глаза закрывал - и легкая мелодия шла. Выступили, приходим на следующий день, а в большом зале организована выставка фотохудожников. Смотрю и вижу на черно-белой фотографии свои ботинки. Опачки, это ж я! Галстук, закрытые глаза, лицо, обезображенное вдохновением. Тогда мне было лет 14-15, но вот проскочило на секунду: вот это я даю! Мужики, которые умеют играть, выставлены, и я. Окончательное решение, наверное, тогда и принял, что ничего мне другого не надо.

- Какие три пьесы вы бы посоветовали послушать неискушенному псковичу, чтобы составить представление о том, что такое джаз?

- Пьеса, композиция в джазе - это только повод. Есть темы, например, Summertime Гершвина - как только ее не переиграли! Вещь состоит из 12 тактов, это практически минорный блюз. Это партия из первой американской оперы, Гершивн вообще не имел в виду ничего джазового, он писал национальную оперу. Но это хит-перехит. Многие его знают, любят. Важно, кто это споет и как сыграет.

- Хорошо, тогда переформулируем: какие темы, в чьем исполнении?

- Обязательно Армстронг - All of me, например. Женский вокал должен бьыть - допустим, Билли Холидей, любую ее композицию можно брать. Владимир Дукельский, почти что наш земляк: он родился в Витебской области, потом эмигрировал в Америку и стал известен как Вернон Дюк. Многие его темы стали джазовыми стандартами: Autumn In New York, April in Paris - эта музыка  чудесна, она не может не понравиться, причем любому человеку.

И еще надо послушать что-нибудь из современного, из хороших великих сакософонистов, их очень много. Стэн Гетц! Его важная заслуга в том, что в 60-е он начал играть с бразильцами и получился жанр босанова. Это шикарно. На этом можно сидеть годами. Или вот Антониу Карлос Жобим, вся эта латиноамериканская тема.

- А русский джаз существует?

- Да (играет на пианино "Неудавшееся свидание" Александра Цфасмана, потом "Спокойной ночи малыши"). Это шедевры, абсолютно советский джаз. Здесь джаз внутри, рассыпан зернами. Утесов опять же. Шутка у него была, что джаз родился в Одессе. Но Утесов, может, и сделал для джаза что-то хорошее, но плохого все-таки сделал больше, уйдя в театральность, одесско-цыганские мотивы. Они взяли за образец коммерческое направление джаза, эстрадное. Например, его "Прости-прощай, Одесса мама" - это джазовый стандарт, на который можно импровизировать (играет на пианино).

- Тогда и шансон из джаза, только другим голосом?

- Да, "Мурка" - это ведь тоже джаз!

- То есть джаз - это импровизация и полутона?

- Нет, импровизация началась не из джаза. ЧТо такое музыка Баха? Это записанная импровизация. В классических концертах предполагались каденции - это импровизация солиста. Потом эта традиция ушла. Сейчас мало кто позволяет себе каденцию в конце придумать. Импровизация свойственна и фольклору, и року.

- А как тогда определить, где джаз, а где нет?

- Во-первых, очень важно ритмическое оформление, так называемый свинг, такое "покачивание". Например, поступает барабанщик в Беркли - это самая престижная школа джаза в мире. Он в принципе играет все, но его на месяц сажают на тарелки на четвертные ноты. Зачем? Вырабатывается ощущение времени. Колотит и слушает. Классическая традиция подразумевает четыре доли в такте, в каждой четверти - две восьмых. Принципиальная вещь для свинга - чтобы в эти четверти были подложены триоли. Нам это дает так называемую "оттяжку". Вот есть плоское что-то, а есть резиновое, вытянутое до предела, это и есть главный признак свинга. На этом ритме, басовой линии все держится: и синкопы, и завитки. Рок же поменял внутренние акценты в такте. Еще один важный для джаза момент - гармония, тритоновые замены.

- Вы сами сочиняете музыку?

- Скорее нет, чем да. Вот ты написал что-то, значит, автоматически, считаю, становишься в ряд с Моцартом, Бахом. И для людей, которые не считают такое соседство возможным, приемлемым для себя, джаз - это лазейка. Я не попадаю в анналы культуры. Я сказал что-то, как петух прокукарекал - и до свиданья. Эта сиюминутность джаза - великая вещь. Это не путь к творческой безответственности - наоборот, в тебе все должно сойтись в секунду импровизации. На концертах, может, минуты полторы и нагребается чего-то хорошего. Многое зависит еще и от зала. Помещения. Мне страшно тяжело играть в БКЗ.

- Из-за ответственности, Моцарта?

- И из-за этого тоже. А еще из-за большого количества - зрителей, квадратных метров. Кстати, сейчас джаз полуофициально присоединили к разновидности камерной музыки. Помещение диктует законы. Для больших помещений придумали симфонические оркестры, оперы. А камерная музыка - это 2-5 человек. И репертуар другой. Больше джаза я люблю только камерную музыку. 13 июня в БКЗ будет концерт к моему юбилею - будем играть как раз сонаты камерные.

В камерной музыке важнее внутреннее отношение к этой музыке. Например, концерт для инструмента с оркестром. Выходит солист с оркестром - это как бы соревнование. солист петушится, показывает возможности инструмента, и оркестр то ему аккомпанирует, то сам вступает. В камерной сонате - два человека и два инструмента, один из которыз обязательно рояль. Это концептуальная разница - здесь нет главных, это соединение семейного плана, постоянное музыкальное взаимодействие персонажей, инструментов, людей. Это совершенно божественная вещь, очень трудоемкая. Очень сложно найти человека. Я вот всех пианистов уговариваю.

- В Пскове проблема с пианистами? Уезжают в другие города?

- Не то что уезжают. Кто-то просто ленится - надо ведь текст учить. Вроде начали, но это ж надо собираться. Потом раз - поссорились. Потом мириться... Такая хитрая схема. Есть божественная пианистка Наташа Архипова, директор Первой музыкальной школы. А у нее времени нет, много бумажной работы, и проблем невпроворот: крыша ведь в актовом зале течет до сих пор. Это историческое здание, это уже годами тянется и неизвестно когда закончится. Уже все пообещали. Я говорю: Наташ, ну нельзя отказываться от чего-то своего, важного. Ведь играть надо просто ради музыки. Музицировать - это слово, очень важное для джаза. Это легкость, естественность, никакого мучения, не ради того, чтобы тебе три рубля потом дали.

- То есть вы не ради денег играете?

- Да каких денег?! Это пустое. У нас за такое не платят. Платят на свадьбе, а здесь - другое. Камерная музыка - это для себя, абсолютно внутренняя вещь.

- Расскажите, пожалуйста, о предстоящем 13 июня юбилейном концерте - он будет состоять из нескольких отделений?

- Да. Сначала я буду дирижировать - надо вспомнить, как это делается. Великолепный современный концерт Фридриха Гульда для духового оркестра и виолончели. Там будет духовая группа из оркестра, ударная установка и бас-гитара, такой эклектичный. первая часть - вообще блюз-рок.

Дальше - Сен-Санс на кларнете, я уболтал пианистку Женю Максимову. Она уже сама не рада, что согласилась, наверное. Я очень ей благодарен, что она согласилась.

Потом на альт-саксофоне - Пол Крестон, соната для саксофона и фортепиано. Музыка написана джазовыми гармониями, в 1941 году. Очень хорошая музыка, с детства мечтаю ее сыграть. А потом уже на джаз будем переходить. Это уже попроще.

- Вы какие-то итоги подводите - юбилейные?

- Я сейчас только сознательно, ответственно и с каким-то качеством стал играть, только сейчас. До того была подготовка. Сейчас я отвечаю по какому-то хорошему счету за то, что я произношу. Могло бы это и раньше случиться, но у самоучек редко такое бывает. Хотя консерватории все закончены.

Я искусственные праздники не люблю. Как, например, Международный день джаза... Я этот праздник каждый день праздную. Прихожу и праздную - мне эта радость важна. Здесь же важно отношение к самому предмету, а не к празднику. Что надо делать, так это любить музыку. В любом виде, хоть "Ласковый май". Музыка все делает лучше и правильнее, осмысленнее.

Беседовала Елена Никитина

Напомним, юбилейный вечер известного музыканта, джазмена, преподавателя колледжа искусств Аркадия Галковского состоится в Большом концертном зале Псковской областной филармонии 13 июня.

Аркадий Галковский представит псковским зрителям новую программу камерно-инструментальной и джазовой музыки и выступит перед псковичами сразу в нескольких амплуа: как дирижёр, кларнетист, саксофонист.

Начало концерта в БКЗ филармонии в 18 часов.

Адрес концертного зала: ул. Некрасова, 24.

Справки по телефону: 66-89-29.