О запрете деструктивного контента: не все так просто

Государственная Дума вплотную подошла к обсуждению вопроса о борьбе с деструктивным контентом. По словам председателя Комитета по информационной политике, информационным технологиям и связям Андрея Свинцова, в этом контексте планируется внести в Закон «Об информации…» поправки, приравнивающие распространение информации, оказывающей деструктивное воздействие на человеческое сознание, к проявлениям экстремизма. Такие деяния будут соответственно квалифицироваться как правонарушения, а к лицам, их совершающим будут применяться санкции, влекущие серьезную юридическую ответственность.
Первая реакция на новость – давно пора! Но все же, порядка ради хотелось бы уточнить параметры ограничений. Прежде всего, нужна определенность в понятийном аппарате, понимание содержательного смысла категории «деструктивный контент». Для справки: этимология слова «деструктивный» позволяет воспринимать его в значении разрушительный, опустошающий. Применительно к социальной информации это значение позволяет приравнивать ее к информационному оружию. Через негативное воздействие на сознание (в первую очередь детское и молодежное) в будущее общество закладываются отрицательные поведенческие характеристики, которые будут иметь разрушительную, центробежную силу, не позволяющую создать сколько-нибудь устойчивое государственное образование.
На практике к деструктивному контенту относят информацию с неприличным содержанием (оскорбляющую человеческое достоинство) выраженную публично в неприличной форме, информацию, провоцирующую опасное поведение. С точки зрения раскрытия термина «опасное поведение» под это понятие можно подвести много чего. Поэтому, чтобы не свести борьбу с деструктивным влиянием на сознание к очередной кампанейщине, крайне важно на юридическом уровне определить границы этого явления. Говоря юридическим языком, должна быть четко прописана объективная сторона деяния, подпадающего под запрет. Следует понимать, какая информация и в каком выражении причиняет вред сознанию, а какая лишь ситуационно воспринимается таковой в субъективном восприятии, но разрушительного характера не имеет.
И еще один нюанс, на который стоит обратить внимание. Ключевой вопрос в устранении проблемы – методологический. Безусловно, технически возможна блокировка любого контента, но какой эффект мы получим? Опыт использования строго запретительных мер отражает, как правило, результат, обратный поставленной цели. Жесткая фильтрация загонит деструктивный контент в серую зону (закрытые чаты и каналы с шифрованием). Более того, запреты в нашем обществе однозначно провоцируют маргинальное поведение, вызывая обратное желание. Перефразируя третий закон Ньютона, сформулируем его так: чем жестче действие, тем больше противодействие.
Почему бы не попытаться смоделировать возможный эффект от запрета с привлечением в помощники генеративного искусственного интеллекта.
Ведь не зря эксперты высказывают опасения, что «чрезмерное ужесточение фильтрации может привести к обратному эффекту: запретная информация трансформируется, а избыточные ограничения под предлогом обеспечения безопасности вызовут негативное восприятие. «Так было много раз в истории человечества. Чтобы «не наступать на одни и те же грабли», важно понимать, что в борьбе с деструктивом одними запретами не победить. Природа не терпит пустоты, поэтому взамен важно предлагать что-то полезное, и притом, как минимум, равноценное по степени интереса» - уверен доцент Ставропольского филиала Президентской академии Геннадий Шевченко.