В тупике

На ее примере можно мрачно сыронизировать – железнодорожники в России бывшими не бывают.
Пожилую женщину, монтера пути, горбатившуюся с кувалдой на наших северных перегонах от Тобольска до Ноябрьска, бросили доживать свой век тут же, на железной дороге. Правда, убрали с глаз подальше, в железнодорожный тупик, в старый списанный вагон 1965 года выпуска - с дощатым самодельным крылечком, забитыми фанерой окнами и протекающей крышей.

Небеса обетованные
Раиса Прохорова приехала в Сургут в мае 1988 года, устроилась на железную дорогу в ПМС-254 монтером пути. Работа эта, прямо скажем, неженская, но в советское время путевые рабочие за свой тяжелый труд неплохо вознаграждались и даже получали жилье. Раиса Михайловна, так же, как и другие, рассчитывала на квартиру. Поэтому при устройстве на работу с ней заключили договор, согласно которому она должна была получить благоустроенное жилье, а пока этого жилья нет – временно пожить в приспособленном для проживания списанном пассажирском вагоне.
И она была не одна такая – в вагонах тогда проживали многие сургутские железнодорожники. В тупике ПМС-254 образовался даже целый городок на рельсах. Или точнее сказать - поезд. Впрочем, он и сегодня там стоит, и в нем до сих пор живут люди...

Годы пролетели как птицы
По рассказам Раисы Прохоровой, поначалу все было замечательно: жили пусть и в тесноте, но не в обиде, были молоды, энергичны, рожали детей. В поезде кипела жизнь – несмотря на перемерзающий водопровод и туалет на улице. Но это только первое время. В городе сдавались новостройки, население поезда постепенно редело, а договор на предоставление жилья Раисе Прохоровой раз за разом продлевали.
Так, незаметно и пенсионный возраст подошел. Начальство попросило Раису Михайловну уволиться по собственному желанию - в связи с выходом на заслуженный отдых. При этом пообещало, что договор на жилье остается в силе. Это был 1997 год. Последний раз договор продлили в 1998 году - и с тех пор железная дорога, по рассказам женщины, отбрыкивается от нее руками и ногами. Кому нужна уже уволившаяся пенсионерка?
Сегодня, рассказывая о своей судьбе, 72-летняя Раиса Прохорова не может сдержать слез: ей обидно, что ее, девять лет горбатившуюся на капитальных ремонтах путей, просто забыли.
В своем стареньком вагоне она живет уже 26-й год и периодически напоминает о себе: коллеги по службе помогают ей писать письма в разные инстанции, ходят, обивают пороги и просят.
Железнодорожное начальство, по ее словам, не отказывало, продолжало обещать. Ей предлагали даже компромиссные варианты – например, койко-место в общежитии. Но она не согласилась – ведь по договору взамен на выселение из вагона она должна получить квартиру.
- Не поехала. Побоялась, что вообще останусь ни с чем, - говорит она.

Крикну, а в ответ тишина
Вместе с Раисой Прохоровой коммунального горя хлебнули и ее товарищи по работе. Работница ПМС Юлия, проживавшая в вагоне десять лет, рассказывает, что ведомственная очередь на жилье велась как-то странно, как будто бы с конца. Квартиры предоставлялись в первую очередь новым, молодым работникам, а "старичков" из поезда постоянно отодвигали. К 1999 году в поезде остались проживать 14 семей. И тогда, по словам Юлии, стало понятно – никаких квартир для них уже не будет.
Когда жильцы вагонов стали писать письма, их быстренько в принудительном порядке переселили в соседние административно-бытовые помещения – в недостроенный спорткомплекс, в АБК и комнаты отдыха оперативного персонала. И все они живут там до сих пор – без всяких документов и прописки. Юлия со своей семьей держалась за свой вагон до последнего – пока не отключили тепло и свет.
- Сдались только из-за маленьких детей, - говорит она.
А вот Раиса Михайловна выдержала и осталась. Одна на весь поезд.
Хозяйка поезда
Мы приехали к Раисе Михайловне в гости и своими глазами увидели, как она живет. Впечатление, что ты попал в какое-то параллельное измерение. Как будто бы мир перенес ядерный катаклизм, а здесь, в тупике, среди металлолома, выжили остатки человечества.
Здания спорткомплекса и АБК до сих пор выглядят недостроенными. А вот и тот самый поезд – мрачная вереница проржавевших пассажирских вагонов, почти все окна забиты фанерой. Видно, что когда-то здесь жили люди – на крышах кое-где торчат самодельные телевизионные антенны, а к дверям тамбуров прилажены деревянные лестницы. Но кто здесь сейчас может жить? Разве только бомжи.
Однако свято место пусто не бывает - выяснилось, что кроме Раисы Прохоровой здесь теперь обитают еще и вахтовики-чернорабочие. Постучались в один из вагонов – ответил мужской голос с акцентом. Спрашиваем: "Баба Рая здесь живет?" Нет, в следующем вагоне. А вот и она сама - хозяйка поезда, весело выглядывает из тамбура, прямо как проводница, приглашает пройти в "дом".
Входим, перешагивая через высокий порог из каких-то тряпок – это для теплосбережения. Внутри вагон основательно переделан: из него убрали все сиденья, полки, стенки и разбили поперечными перегородками на "комнаты". Обстановка в "квартире" бабы Раи бедная, но чистенько и даже как-то уютно. Но прохладно.
- Это хорошо, что сегодня на улице тепло, - говорит она, (было всего – 3оС, – прим. авт.), а вот когда морозы… - сетует хозяйка.
Оказалось, что даже в небольшие холода температура в помещении минусовая, а в сильные морозы до – 10 по Цельсию. Есть трубы отопления, но они еле теплятся. Электрообогреватели тоже не спасают.
- Когда утром умываешься, вода капает в раковину и тут же застывает, - рассказывает Раиса Михайловна.
Впрочем, за водой, равно как и в туалет, приходится выходить на улицу. Ну а летом жарко – на солнце железный вагон раскаляется, как печь. Плюс ко всему этому - протекающий потолок и крысы, которые стали здесь уже домашними животными.
- Вот так и живем, - говорит она.
Надежда умирает последней. Баба Рая верит, что договор, который она бережет как зеницу ока, до сих пор имеет силу, и надеется, что когда-нибудь ее переселят.